Выпустите!

- Девушка, вы куда? – Спросил сонный немолодой охранник.

- Я из центрального офиса. К начальству. Вот удостоверение.

Охранник взял ID-карту из рук молодой девушки и вставил в специальный слот в своём компьютере. После чего стал просматривать данные. Лахья Коваль. 27 лет. С фотографии на охранника смотрела белокурая с волосами по плечи девица-красавица с небольшой родинкой на щеке и тонкими губами. Завидная невеста для любого парня. Впрочем, девушка создавала впечатления барышни, что будет рыдать от сломанного ногтя. Удостоверение компании было подлинным. В должности числилось «Помощник агента по делам компании». Размыто и неясно. Для простого охранника такие должности выглядели, как «Смазливая девчонка со связями или «благодетелем» в верхах компании, который послал её куда-то зачем-то подготовить ему лежанку». Короче… шушера близ власти. Почему-то эту догадку подтверждали хорошее пальтишко на стройной невысокой фигурке и начищенные сапожки.

- Начальство занято. Просили не пускать. – Фыркнул охранник и вернул хозяйке ID-карту.

- Простите… - Лахья Коваль слегка стеснительно и по-девичьи наклонилась к охраннику, а затем резко грозно и пристально посмотрела ему в глаза. – Если вы не пропустите меня, то не только вас, но и вашего начальства и их дел тут не будет через две недели. Открываем дверь! Проверка нагрянула!

Мгновенного преображения охранник не выдержал и быстро открыл дверь. После чего девушка гордо прошла внутрь офиса. Переговоры не были долгими. Местное начальство сразу на всё согласилось и осталось радо. Так что у девушки оставался ещё целый свободный день.

Лахья Коваль не была гением или великим человеком. Родители дали ей вполне обычное воспитание. Ну… такое, какое возможно дать на одной из планет спорного региона между ОПЗ и СНК. Дедушки и бабушки её родились в ОПЗ. Один из дедушек погиб защищая планету от СНК. Родители Лахьи росли уже в условиях войны, а потом под владычеством СНК. За это время они схоронили своих родителей. Когда Лахья была уже почти девушкой на выданье, ОПЗ снова вернулись в систему, и восемнадцатилетие девушка праздновала под звуки канонады и бомбардировок. Учёба в институте не задалась. Отчислили с педагогического на первом курсе. На следующий год ушла из инженерного тоже после первого курса. Кое-как со скрипом с дипломом троечника закончила экономический факультет. К тому времени уже успела схоронить отца, который помогал укреплять постройки и работал в добровольческих командах: тушил пожары, разбирал завалы, помогал строить госпитали и разгружать гуманитарную помощь. И вот сейчас ОПЗ уже укоренилось в системе. Фронт отошёл дальше, СНК отступали. Осадное и военное положение сняли, началось время всеобъемлющего восстановления. Но всё ещё было опасно. Армия СНК оставляли взрывные, ядовитые и радиоактивные сюрпризы, порой с их систем прилетали авианалёты и рейдерские корабли, а на планетах развелось большое количество вооружённых банд. По былому знакомству с погибшим отцом Лахью взяли на работу к старому другу семьи. Но тот попал на мину и погиб, и власть в компании осталась на партнёре по бизнессу, а тот из жалости решил Лахью потерпеть. А она из благодарности очень боялась разочаровать своего Босса, а потому старалась как только могла. От простой принеси-подай через должность секретаря она пробилась в эти самые помощники агента по делам компании. Сам агент занимался тем, чтобы все филиалы делали то, что от них требуется. А помощники выполняли тягомотную работу. Сейчас, когда связь между планетами системы ещё была нарушена, Лахью отправили лично навестить всех довоенных партнёров и филиалы и понять, кто из них ещё в деле.

Но не надо думать, что Лахья была совсем неудачницей и глупой блондинкой на шпильках. Да, она была вполне недурна собой. Не слишком высокая, но и не кроха. Ухоженное и умное лицо, зелёные глаза. Волосы до плеч, которые она часто закалывала назад. Стройная, но не тощая, бюст не слишком выразителен и аккуратен. Фигуру подчёркивало пальто, когда девушка шла по улице. А в помещении точно так же фигуру подчёркивали бежевая водолазка и синие джинсы. Украшений девушка не носила. Существование в условиях военной разрухи, нищающих людей, солдатни и растущего бандитизма быстро отучило её вешать на себя цацки и блестяшки. Небольшой шрам на ухе был напоминанием о произволе и падении дисциплины солдат СНК. Но такие вещи, как вырванная серёжка, не сломили дух Лахьи, хоть последствия войны и не прошли для неё даром…

Сейчас она шла по восстанавливающемуся городу в квартиру, которую сняла на день. Добрая предприимчивая бабуля заметила, что все её соседи куда-то делись и не вернулись после боевых действия. А пока мэрия не взялась за проверки, они присвоила окрестные квартиры в своём доме и начала их сдавать. Жильцы были самые разные, и никто на долго не задерживался. По дороге голову девушки поразила идея о том, что на квартире перекусить нечего, а потому нужно было найти где-то съестные припасы. Магазины были разбомблены во время боевых действий или разорены во время межгосударственной разрухи, но населению надо было где-то брать еду, а фермерам зарабатывать на жизнь. Всё это приводило к тому, что разные маломальские площади превращались в рынки под открытым небом. Тут можно было купить не только еду, а всё что угодно, что готовы были продать люди, дабы наскрести денег на еду. У Лахьи деньги были, а интересовало её овощи, немного мяса, может быть сыр. Неплохо было бы и в дорогу что-то сделать для перекуса, так что ещё интересовал хлеб, а вот на ветчину или колбасу Лахья надеяться не смела.

На улице было очень мало транспорта, зато была ясная и тёплая погода с освежающим ветерком. Прекрасно для прогулок по открытым пространствам, которые Лахья так любила. Впрочем, чем ближе улица подводила к одному из импровизированных рынков, тем больше было на улице прохожих. Девушка уже мечтала в душе о том, что и как приготовит, если найдёт на рынке, когда мечты её прервал протяжный и заунывный звук.

Звук, который она слышала многие сотни раз. И который каждый раз металла не услышать больше.

Люди вокруг испуганно затихли и инстинктивно посмотрели в небо, а через пару секунд закричали и начали разбегаться кто куда.

Воздушная тревога гремела над городом. СНК летело бомбить свои былые земли.

Лахья была в этом городе впервые. Она не знала, где располагаются убежища, а потому побежала за одной из спасающихся групп людей. Благо оно было близко. Небольшое, но очень добротное, из армированного бетона укреплённое пласталевыми конструкциями. Оно было рассчитано человек на пятьдесят. А людей вместе с Лахьей было чуть больше сорока. Успели как раз вовремя: когда была закрыта дверь прогремели первые взрывы авиабомб.

Все люди встревожено сидели на лавочках. С потолка сыпалась пыль. Слышался тихий шёпот и плач ребёнка. От взрывов всё тряслось и вибрировало, но убежище было слишком крепким, чтобы дать хоть трещину. Лахья оглядывала всех вокруг. Молодые, взрослые и старые. Мужчины и женщины. Унатхи, люди, дворфы, пара ниан и слаймолюд. По полу прокатился футбольный мяч, что уронил ребёнок. Было душно. Лахья глубоко дышала, будто бы старалась вдохнуть весь кислород в мире. Бомбы падали то ближе, то дальше. Лавки дрожали. Но в промежутках между взрывами девушка ловила себя на мысли, что её руки дрожат и без бомб. Она посмотрела вперёд перед собой. Перед ней сидел молодой унатх, который нежно обнимал свою испуганную толи девушку, толи сестру, толи подругу и старался шепелявым шёпотом сказать что-то утешительное. У него был приятный зелёный цвет чешуи с синеватыми переливами. Одет простенько, но ухожено. Тёмные штаны, рубашка под цвет оранжевых глаз, старомодная шляпа. А вот хвост видал лучшие виды. На нём было несколько шрамов от порезов или каких-то подобных травм. Кроме того, на правой руке не хватало пальца. У Лахьи колотилось сердце. Слышны были звуки воздушного боя. Воздушный патруль ОПЗ прибыл, дабы отогнать рейдеров. Девушка начала нервно потирать руки и шею. У неё кружилась голова. Голоса в убежище стали громче. Было слышно, что бомб падает уже меньше: истребители ОПЗ знали своё дело. Но мысли Лахьи были не здесь. А может быть напротив? Может быть, она была здесь слишком сильно? Она старалась думать о хорошем. Старалась думать о еде, что приготовит. Старалась думать о работе, о скорой зарплате и отпуске, о маме. Но одна мысль вырывалась из глубин подсознания и животный страх пронизывал каждую клеточку, заставляя холодный пот течь по спине. Мысль была невероятно простой, но очень ёмкой. Лахья гнала её, как могла, но она всё возникала в голове. Окружающие уже обратили внимание на девушку, ибо она качалась из стороны в сторону, сильно напрягла мышцы и схватилась за голову, испортив красивую укладку. И когда сидевший рядом старичок решил наклониться и спросить нужна ли Лахье помощь, мысль в её голове обрела явный вид и захватила всё естество бедняжки.

- ВЫПУСТИТЕ! – Крикнула Лахья в слезах, вскочила и ринулась к двери.

- Стой! – Кричали ей остальные, но девушка никого уже не слышала.

- Выпустите! Выпустите! – Кричала она, отпирая засов тяжёлой двери.

Свежесть ветра зло кольнула холодом её покрытое слезами лицо. Лахья одним прыжком выскочила из убежища и упала на колени, горько зарыдав. бомбы были уже далеко. Рейдеры отступили, патруль ОПЗ мог праздновать очередную маленькую победу, а там далеко на земле на мокрой из-за начинающегося дождика земле сидела белокурая девушка и горько плакала от ужаса, размазывая тёплые слёзы по лицу.

Горожане выбирались из укрытия. Они странно косились на девушку и уходили прочь. Даже старичок лишь печально вздохнул и пошёл по своим делам. Не было никого, кто остановился бы. Лахья была одна.

Она не помнила, как пришла к себе на квартиру. Она пришла и, не приняв душ, рухнула на кровать и заснула.

*     *     *

Утро было в серых тонах. Пасмурно, шёл лёгкий противный дождик. На автобусе дорога до космопорта занимала мало времени, а там шаттл, что должен был отвезти её и других пассажирова на соседнюю планету. Быстрый взлёт, подготовка к блюспейс-скачку, скачок, подготовка к посадке и сама посадка. Пара часов полёта, и ты уже на другой планете. Такая обыденность. Тут было два города, где были партнёры, которых необходимо было посетить. Примерно на равном расстоянии от космопорта. Девушка выбрала город покрупней и поехала туда. Обед в небольшой забегаловке предал сил. Простая пицца без изысков и чашка кофе. А в удобном туалете с большим зеркалом можно было привести своё уставшее лицо в пристойный для деловой встречи вид. А сама встреча была назначена в странном месте: около здания больницы. Но хотя бы сопровождающего было легко заметить.

- Добрый день! – Приветливо позздоровался молодой слаймолюд. – Вы Лахья Коваль?

- Да, это я. – Ответила сухо девушка.

- Очень рад! Мне поручено проводить вас до офиса!

- Какие-то проблемы?

- Да! Видите ли, здание нашего филиала рухнуло после того, как СНК устроило там базу. Не без помощи наших солдат, конечно.

Видимо, этот сопроводающий называл «нашими» солдат ОПз, как поняла Лахья.

- Да и если быть честными… - продолжил слаймолюд. – наши слегка перестарались. Рухнул весь район. А в больнице оказались закрыты несколько отделений во втором корпусе, вот они нас и пустили к себе. Благое дело же делаем.

- Я поняла. Ведите. – Лахья держала лицо строгой помощницы агента из центра.

- Прошу за мной!

Сопровождающий повёл к больнице. Но не к основным входам, а к заднему, с другой стороны здания. Там была череда коридоров и лестница вниз.

- Какой странный путь… - Проговорило девушка, почуяв неладное и сжав шокер в кармане пальто.

- Да! – Улыбнулся споровождающий. – В том корпусе раньше было отделение инфекционных заболеваний и ещё что-то про эксперементальную медицину. Короче! С улицы входа нет. Только по подземному переходу между корпусами.

- Подземному переходу… - Вздохнула Лахья. – Ну чтож… Раз другого пути нет…

- Просим прощения! – Извинился слаймолюд, после чего парочка вошла в подземный проход.

Проход, был широким. Шесть человек могли бы пройти по нему плечом к плечу. Длины он был в несколько сотен метров, а вот высота потолка явно была низковата. Часть ламп были повреждены в ходе освобождения планеты, а потому освещение было тускловатым. Проход был запылён, на полу виднелись грязные следы сапог. Стены были вымыты, но местами угадывались былые пятна копоти и крови. Лахье было не уютно. Сопровождающие не верно оценил её взгляд, мня перед собой грозную, хоть и молодую, проверяющую из центра.

- Искренне просим прощения! – Заискивал он. – Мы переехали совсем недавно. Да и штат остался не полный. И у больницы так же… так что прибраться пока некому. Мрачноватая атмосфера, но дальше в наших помещениях всё цивильно! Уверяю!

- Охотно верю. – С напускной холодностью ответила девушка.

Где-то далеко впереди была пыльная и грязная лестница из бетона и побитой плитки. Хотя в былые времена, должно быть, она была очень удобной для работников и больных. Широкие ступени, удобные пандусы, сбоку проход к ныне неработающему лифту. Но как же тут было душно. Вроде бы проход был сквозной, в стенах виднелись отверстия вентиляции, но Лахье приходилось тяжело дышать и обмахивать себя папкой с документами.

- Вам жарко? – Заискивающе осведомился слаймолюд. – Не желаете, я понесу ваше пальто?

- Нет. – Ответила Лахья. – Тут спёртый воздух.

- В самом деле? – Слаймолюд выглядел озадаченным. Ему самому было прохладно в этом коридоре. – Я… позже уточню у больницы всё ли в порядке с вентиляцией.

- Сделайте милость. – Кивнула девушка.

Проход был неприятен. Порой встречались совсем тёмные участки. Лахья шла быстрым шагом. Слаймолюду было не вполне комфортно поспевать за ней, но он и словом об этом не обмолвился. Девушка думала о переговорах, о планах начальства, которые надо было верно подать, о возможном торге, аргументах и контраргументах. В тусклом свете в стене была видна трещина. А чуть дальше ещё несколько. Лахья посмотрела на потолок. Он был в копоти, грязный и отталкивающий. На несущих балках были выбоины, плитка раскололась и отвалилась, бетон крошился и виднелись такие же чёрные трещины. У девушки начала кружиться голова. Сжались губы.

- Думаю, начальство скоро выделит деньги, чтобы привести всё в надлежащий вид! – Заметил слаймолюд. – Сто лет не проверяли эти проходы.

- Не… проверяли… - Пробормотала девушка. – Сто лет?

- Фигура речи, простите! – Виновато улыбнулся сопровождающий. – Думаю, что до освобождения всё было по регламенту. Но сейчас, в такой разрухе…

Лахья нервно потёрла дрожащие руки и горячую шею. До лестницы оставалось всего ничего.

- Столько взрывов было в этом районе! Удивительно как больница вообще выстояла! – Продолжал слаймолюд.

- Выстояла… - Елеслышно пробормотала Лахья. – Выстояла…

- Но скоро сюда вернётся процветание! Всё это починится и будет блестеть!

- Выстояла… Высто… Выс… - Бормотала девушка. – Выс… Вы… Вып…

- Вообще строили на славу! – Слаймолюд сел на какой-то свой патриотический конёк. – Хотя всё такое ветхое! Вот сегодня начальство позвало ремонтников из городской службы, чтобы сделать проход в ограде, ибо этот переход пугает клиентов!

- Вып… Выпустите…

Лахья ещё сильней ускорила шаг и почти бежала. Сердце её бешено билась, а руки тряслись так сильно, что девушка рисковала уронить папку с документами. Последние несколько метров она преодалела буквально несколькими скачками. Сопровождающий остался далеко позади и удивлённо глядел на девушку. Лахья понимала. Что выглядела безумно, а потому картинно насупилась и заявила:

- Не желаю больше находиться в этом отвратительном коридоре!

А затем она развернулась и начала подниматься по лестнице. Слаймолюд вздохнул, закатил глаза и поспешил за ней, смеясь про себя над глупой и трусливой девчонкой-проверяшкой из центра.

Переговоры были успешны. А пока они длились, ремонтники проделали в ограде проход, так что второго свидания с коридором у девушки не было. Следующее совещание было в другом городе, завтра и ближе к вечеру. Так что у Лахьи было время на отдых. В центре города она нашла небольшую гостиницу и за скромную цену сняла на две ночи номер. Он был светлый и уютный, к тому же весьма просторный, хоть и одноместный. Окна выходили на площадь, с другой стороны которой расположился христианских храм. Надо было пойти купить себе продуктов или поесть, а каком-нибудь заведении, но девушка ощущала себя опустошённой. Она не сумела заставить себя забраться в душ, только лишь стянула с себя одежду, раздевшись до белья, и побросав вещи где попало по полу, завернулась в одеяло и села на кровати. Болела голова, но вставать к рюкзачку за обезболивающими не было никаких сил. Едва-едва осталось силы воли на то, чтобы просто повернуть голову в ту сторону. До вечера было далеко, но к телу подступала вялось, а к голове усталость. Будучи не в силах противостоять этому, Лахья легла в непонятной завёрнутой в одеяло позе и заснула.

Сон не приносил удовольствия. Там был серый бетон. Тусклые лампы. Испуганные лица и тряска. Отец… Сама Лахья, что помогала с чем-то… Тряска… треск… Громкий звук и крики.

Девушка вскрикнула, резко открыла глаза и вскочила! Колокол храма пробил восемь часов вечера. С девушки спадали остатки сна. Она не была бодрой или отдохнувшей. Но стала способной к действию. Кафе уже были закрыты, а магазины работали. В корзину пошёл хлеб, колбаса, сыр, быстрозаварная лапша, газировка, яблочная пастила. По приходу в гостиничный номер всё это было использовано. Лапша, съедена с частью колбасы и газировки. Вторая часть колбасы с хлебом и сыром пошла на бутерброды для завтрашнего пути. А затем освежающий душ и снова сон.

*     *     *

Автобус был полупуст. Мало кто в середине дня хотел съездить в небольшой городок западней. Дорога занимала пару часов, а потому можно было насладиться видами широких зелёных полей, холмов, реки и дальних-дальних гор. А ещё можно было насладиться бутербродами. Музыка популярной группы в наушниках и вид за окном уносил мечты и грёзы куда-то туда, где не было никакой войны, где все живут радостно, сыто, без страхов. Где отец был жив…

В этом городке уже восстановили всё электропитание. Тут было куда больше работающих фонарей вечером, а окна светились светом. Местные жители явно уже не боялись налётов, так что активно снимали с домов маскировку, а с окон щиты от света. Офис нужных девушке партнёров находился в высоком здании, у входа в который её уже ждал вежливый молодой человек в костюме. Он учтиво предложил леди понести её рюкзак и верхнюю одежду, но Лахья холодно отказала.

- Проследуйте за мной к лифту. – Предложил он.

- Лифт… - Лахья напряглась. – А нельзя ли пойти по лестнице?

- Наш шеф располагается на семнадцатом этаже. – Заметил встречающий.

- Ничего страшного! – С напускной надменностью фыркнула девушка. – Я сильная! Мне вчера довелось через чур много съесть сладкого. Теперь нужно согнать калории! Я знаетели ли не просто так такая красивая! Мне нужно следить за фигурой!

- Но, мис… - Пытался остановить её молодой человек. – Лестница…

- Ничего не знаю! Я пошла! – Перебила девушка, обнаружив взглядом вход на лестницу, и поспешила к ней.

Встречающий тяжёло вздохнул, глядя на глупую фитнесс-проверяющую и нажал кнопку вызова лифта. А Лахья тем временем шла вверх. Потолки были высокие, а потому и ступенек на каждом пролёты было много. Первые несколько этажей дались ей просто. Дальше стало тяжелей. А к десятому этажу язык был уже на плече. Ноги налились свинцом, а пот лился по лбу и спине. А когда был еле-еле достигнут двенадцатый этаж, Лахья, к ужасу, обнаружила то, о чём её, кажется, хотел предупредить молодой человек в костюме. На лестнице был завал. Часть стены рухнуло и перегородило ступени.

- Твою мать… - Устало выдавила девушка.

Открылась дверь на площадку и появился встречающий и спокойным голосом проговорил (в душе едва сдерживая смех):

- Мисс, лестница была повреждена при последнем обстреле оккупантов. Без лифта никак.

- Я думаю, что моя норма по калориям выполнена! – Снова нарочито надменно заметила девушка. – Ну и где тут ваш лифт?

Лифт. Ли-и-ифт… Маленькая металлическая запаянная коробка метр на полтора. Шум, гул, встречающий, в чьих глазах так и проглядываются искорки чувства собственного превосходства. А ещё он невероятно медленно ехал! Сперва девушка не предала значения тому, что она пёрлась на двенадцатый этаж то же время, что и ехал лифт. Но он был невероятно медленным! Благо проехать нужно было всего 5 этажей. Лахья про себя ругала свой глупый вид, свой вспотевший лоб, своё часто бьющееся сердце и этот чёртов медлительный и душный лифт. Хотелось поглубже вдохнуть в себя свежего воздуха, но после тяжёлого подъёма в этом тесном лифте нечем было дышать. Лахья стала разглядывать встречавшего юношу. Он был высок, красив, статен. По нему явно сохли все местные девчонки. На нём отлично сидел костюм. Он прекрасно исполнял роль первого, кого встречают партнёры в здании компании. Он мог расположить к себе. Но девушка видела и какие-то презрительный взгляды, надменное выражение лица, а ещё от юноши пахло сигаретами, что ещё больше усугубляло проблему духоты.

А вот и семнадцатый этаж. Лахья с облегчением выскочила из лифта. Юноша пошёл предупредить начальство о прибытии проверяющей, а девушка постаралась привести себя в порядок. Удалось ей это лишь частично…

Переговоры были не самыми удачными. Но нужно было спускаться на том же лифте. Снова духота, снова шум и гам, снова запаянный гроб на тросах, снова запах курева от костюма. Лахья закрывала глаза и ей казалось, что тросы рвутся и лифт хочет упасть вниз. Руки начинали трястись. Казалось, что даже свет меркнет.

- Выпустите меня на двенадатом. – Попросила девушка.

- Мне сказали проводить вас до выхода.

- А я прошу выпустить на двенадцатом.

- Но…

- Вам слышно плохо? Выпустите! – Разъярилась Лахья.

Лифт звякнул и остановился. Двери открылись и девушка стремительно выскочила.

- Я сама спущусь. – Устало и холодно сообщила проверяющая.

- Как скажете.

- Курите поменьше. В лифте и так душно.

Двери закрылись, но девушка услышала сквозь них отчётливое «Вот ведь сука». На лестничной площадке было прохладно. Сквозь пролом в стене дул ветер. Девушка смотрела на город сверху. Вид был красивый. Она глубоко дышала и её грудь сильно вздымалась и опускалась. Вскоре сердце перестало сильно биться и дыхание замедлилось.

- Как же мне всё надоело… - Вздохнула усталая леди и печально пошла по ступенькам вниз.

*     *     *

Следующий перелёт был последним. Последнее совещание было незапланированным, Лахья получила распоряжение о нём за полчаса до вылета на задание. Смешно, но партнёр располагался прямо в том же городе, что и центральный офис компании. Но партнёр был падок на светловолосых человеческих девушек, и успех переговоров с ним был крайне важен, а потому компания решила дождаться Лахью, чем посылать кого-то ещё.

В шаттле её снова снился мутный сон, что и в последней гостинице. Он не давал отдыха, а лишь выматывал. При приземлении тряхнуло, был сильный ветер. Дорога до города заняла пару часов. Был унылый пасмурный день, бутербродов в дорогу не было, а музыку слушать не хотелось. Девушка с угрюмыми мыслями глядела в окно на начинающийся дождь, рябь на озере, позиции ПВО вдоль дороги и радарные посты, на проезжающие или пролетающие машины, на тусклые побитые войной огоньки приближающегося города.

Переговоры были тяжёлыми. Пожилой партнёр, любитель молодых девушек специально вёл себя очень упёрто. Хотел, чтобы Лахья проявила себя. Девушка в душе мечтала наорать на него и убраться куда подальше, но вела себя сдержанно и профессионально. Бумаги были подписаны, нужные соглашения заключены. Можно было возвращаться к Боссу. Автобус туда не шёл, такси не работало, пришлось идти под мелким моросящим дождиком. Волосы намокали, пальто холодило, на ресничках оседали капельки влаги. Девушка насупилась и в угрюмом настроении шла через холодную морось.

Но протяжный звук вырвал её из объятий мрачных мыслей. Сирена воздушной тревоги. Опять они!

И опять эти мгновения умолкания города. И опять секунды, когда все смотрят ввысь, подставляя лица холодному дождю. СНК летит. Надо пярятаться.

Кричат горожане. Все бегут. Лахья бежит к ближайшему убежищу, стараясь совладать с собой. Успела и ей повезло. Убежище на семьдесят лиц. И она как раз последняя. Примостилась с краю у лавочки. Крупный мужчина хочет запереть дверь, но пожилая пара хочет войти. Они пререкаются. Убежище полное, а через пару домов под пекарней есть ещё одно. Но не выгонять же стариков под дождь и бомбы… Потесниться можно как-то. Старики заходят, и мужчина запирает засов.

Всё как тогда. Серый бетон. Сырость. Переполненное убежище. Рвутся бомбы, бьют зенитки. Сырость, влажность, промозглый холод и духота. Тяжело дышать. Насморк. Широко раскрыв рот, Лахья дышит и не может надышаться. Плачут дети и женщины. Обнимаются любимые. В углу шуршит чипсами парень с круглыми от страха глазами. Сырость, холод, бомбы. Спину прошибает холодный пот. Что делать? Смотреть перед собой на уровне глаз и оценивать. Искать плюсы и минусы. Старик со старушкой. Любят друг друга. Старик держит руки жены и согревает их в своих руках. Укутал её своей курткой. Сам дрожит, а о ней заботится. Заболеет. Сам ветеран. Шрамы, да и хромал, когда спускался. На груди медаль за мужество. Трясутся руки и сильно бьётся сердце. Бомбы и зенитки грохочет, трясутся скамейки и пол. Сыпется пыль и бетонная крошка.

- Потолок не рухнет, мама? – Испуганно спросила девочка в глубине убежища.

- Не рухнет! – Ответила её пожилая дама неподалёку. – Эт овощной погреб бывший. Они на сто лет строятся.

Как тогда. Всё как тогда. Переполненное убежище. Старики. Бомбы. Зенитки. Выпустите. Лахья старается растереть руки и шею. Мёрзлые трясущиеся руки не слушаются. Дыхание становится прерывистым. В уголках глаз собираются слёзы. Тело напрягается и начинает качаться. Бомбы рвутся.

«Только не сейчас!» - Молит девушка в голове. – «Только не снова!»

Громкий взрыв совсем рядом. Начинают мигать лампы. На головы сыпется бетонная пыль. Металлоконструкции держат удары. Бетон не рушится. Девушка закрывает глаза. Обхватывает себя руками. Ей мерещится треск и осыпание. Её кажутся скрежет гнущегося металла. Всё падает!

- ВЫПУСТИТЕ! – Не выдерживает Лахья.

- Стой!

Девушка несётся ко входы и начинает открывать засов. Мокрые руки скользят по холодному металлу. Слёзы заливают глаза.

- Выпустите! Пожалуста! Выпустите!

Стой, дура! Там же бомбы!

- Умоляю! Пустите! Выпустите! Папа! Папочка! Выпуститеееее!

Ногти сломаны в кровь. Прядка волос вырвана, зацепившись за засов, что всё-таки удалось открыть. Под звуки бомб и канонаду зениток маленькая фигурка выскакивает из убежища и падает на мокрый асфальт. А сзади слышится:

- Закройте скорее!

- Ну и хрен с ней!

- Закрывайте!

- Ты куда!

- Стой дурак!

Со скрежетом захлопывается дверь, но большая фигура падает на Лахью. Рвутся бомбы. Падают осколки стекла и кусочки металла. Но большая фигура тепло обнимает девушки, укрывая свой спиной и спокойно говорит:

- Всё в порядке. Всё хорошо. Не бойся. Я тебя уберегу.

*     *     *

Бомбардировка завершилась. Молчат зенитки. Горожане выходят из укрытия и с негодованием смотрят на сидящую мокрую фигуру рыдающей девушки. Они считают её полной дурой. Но ей плевать.

- Босс… - Ревела девушка. – Спа… спа… сибо… вам…

Сидящий рядом грязный и мокрый Босс, что чудом оказался в том же убежище, шарился по карманам, ища свой зонтик:

- Всё в порядке. Пустяки.

- Вы.. выско…выско… чили под бомбы… ради меня..?

- Да. – Кивнул Босс. – Я же обещал своему другу беречь дочь его приятеля.

- П-п-п… папа так по… погиб… Й…Йя была там… Уежище… сы… сырое… пож…пожилая… пара… пере… переп… полное… и… и… ик… и фунд… поехал… обвалило… па…па..папу засып….

- Я знаю, Лахья. – Кивнул Босс. – Я знаю. Вставай. Давай-давай. Пойдём. Мне ещё надо тебе зарплату начислить. И в отпуск отправить.

- С… Спа… спас…

- И… - Босс тяжело вздохнул. – Психотерапевта найти…